Проклятый доктор. Как Лидия Тимашук стала заложником «дела врачей

Дело врачей (Дело врачей-отравителей, в материалах следствия Дело о сионистском заговоре в МГБ) — уголовное дело против группы высокопоставленных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач Лидия Тимашук обратила внимание компетентных органов на странности в лечении Жданова, приведшие к смерти пациента. Кампания закончилась одновременно со смертью Сталина от инсульта в 1953, после чего с обвиняемых были сняты обвинения, а сами они освобождены от преследований.

.
В тексте официального сообщения об аресте было объявлено, что «большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах». В связях с этой же организацией ранее были обвинены и проходившие по делу Еврейского Антифашистского комитета. Огласка дела приобрела антисемитский характер и влилась в более общую кампанию по «борьбе с безродным космополитизмом», проходившей в СССР в 1947—1953 годах.

Предыстория "дела"

Во многом данное дело продолжало кампанию по борьбе с космополитизмом (часто использовалось выражение «безродный космополитизм»), которая велась советским руководством начиная с 1948 года и часто приобретала откровенно антисемитские формы, дело Еврейского антифашистского комитета (среди жертв которого был главный врач больницы им. Боткина Б. А. Шимелиович, впрочем, не обвинявшийся в преступлениях по «медицинской линии»). Что касается медицинской стороны обвинений, то важным прецедентом здесь был Третий московский процесс (1938), где среди подсудимых были трое врачей (Казаков, Левин и Плетнёв), обвинявшиеся в убийствах Горького и других. Наиболее близким к «делу врачей» был ряд недавних политических процессов против руководителей компартий в Восточной Европе, в ходе которых к привычным обвинениям в «предательстве» и планах «реставрации капитализма» добавилось новое — «сионизм». На чехословацком процессе Рудольфа Сланского, закончившемся в декабре 1952 казнью 13 человек (из них 11, в том числе Сланский, были евреями), прямо фигурировало одним из пунктов обвинение в покушении на убийство президента республики и одновременно генсека КПЧ К. Готвальда при помощи «врачей из враждебного лагеря». (Готвальд также умер в марте 1953 — через неделю после Сталина).

Следствие по "делу"

Начиная с 1952 года «Дело врачей» разрабатывалось органами МГБ под руководством подполковника М. Д. Рюмина, написавшего в 1951 году донос Сталину о «сионистском заговоре» в органах госбезопасности.

Сталин ежедневно читал протоколы допросов. Он требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и о связях заговорщиков с английской и американской разведкой через «Джойнт» (сионистская благотворительная организация). Он угрожал новому министру госбезопасности С. Игнатьеву, что если тот «не вскроет террористов, американских агентов среди врачей», то он будет арестован, как его предшественник Абакумов: «Мы вас разгоним, как баранов». В октябре 1952 года Сталин давал указания применять к арестованным врачам меры физического воздействия (то есть пытки). 1 декабря 1952 года Сталин заявил (в записи члена Президиума ЦК В. А. Малышева): «Любой еврей-националист — это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов».

Сообщение о начале дела

Проект сообщения ТАСС и материалов СМИ (в частности, газеты «Правда») о аресте группы «врачей-вредителей» был утвержден 9 января 1953 г. на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС. Руководителем секретариата И. В. Сталина А. Н. Поскребышевым секретарю ЦК КПСС и руководителю отдела пропаганды и агитации Н. А. Михайлову была направлена служебная записка:

«Т. Михайлову. Посылаю 1 экз. "хроника" арест врачей-вредителей для помещения в газетах на 4-й полосе справа»

Указ от 20 января 1953 года о награждении Лидии Тимашук Орденом Ленина за «разоблачение врачей-убийц». Он был отменён вскоре после смерти Сталина.

Сообщение об аресте врачей и подробности «заговора» появились в статье без подписи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», опубликованной в «Правде» 13 января 1953 года. Статья, как и правительственное сообщение, делала упор на сионистский характер дела: «Большинство участников террористической группы — Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие — были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“. Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено». Далее действия большинства арестованных увязывались с идеологией сионизма и возводились к уже фигурировавшему в деле Еврейского Антифашистского комитета С. М. Михоэлсу.

Героем, изобличившим убийц в белых халатах (популярный пропагандистский штамп этой кампании), пропаганда представила Лидию Тимашук — врача, обращавшуюся в ЦК с жалобами на неправильное лечение Жданова еще в 1948 году. «За помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц» она была награждена орденом Ленина.

Обвиняемые

В сообщении 13 января говорилось о 9 заговорщиках: профессор Вовси М. С., врач-терапевт; профессор Виноградов В. Н., врач-терапевт; профессор Коган М. Б., врач-терапевт; профессор Коган Б. Б., врач-терапевт; профессор, член-корр. АМН, ведущий врач Сталина, Егоров П. И., который позже был репрессирован со своей женой Егоровой Евгеньей Яковлевной (-1994 г..) (Егоров Петр Иванович 1899—1966 гг.) — оба похоронены на Новодевичьем кладбище, врач-терапевт; профессор Фельдман А. И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я. Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А. М., врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт. Они были арестованы в период с июля 1951 по ноябрь 1952. Помимо них по «делу врачей» были арестованы еще многие, в том числе создатель и хранитель забальзамированного тела Ленина профессор Б. И. Збарский (декабрь 1952), писатель Лев Шейнин (февраль 1953).

Большинство обвиняемых были евреями, в том числе арестованные чуть позднее врачи Н. А. Шерешевский (врач-эндокринолог, профессор), M.Я. Серейский, Я. С. Темкин, Э. М. Гельштейн, И. И. Фейгель, В. Е. Незлин, Н. Л. Вильк, Я. Л. Рапопорт и другие. К делу посмертно были привлечены также М. Б. Коган и М. И. Певзнер. Утверждалось, что арестованные действовали по заданию «еврейской буржуазно-националистической организации „Джойнт“». Участником заговора был назван и погибший за пять лет до этого в «автомобильной катастрофе» известный актёр С. М. Михоэлс, двоюродный брат одного из арестованных врачей, главного терапевта Красной Армии генерал-майора медицинской службы М. С. Вовси.

Резонанс

«Дело врачей» вызвало преследования родственников и сослуживцев арестованных, а также волну антисемитских настроений по всей стране. В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи, как правило, скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним, советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвященных разоблачению истинных или мнимых темных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями. Самым «знаменитым» среди них стал фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», опубликованный в журнале «Крокодил» 20 марта 1953 г.

После того, как в советском посольстве в Израиле была взорвана бомба, 11 февраля СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем.

Прекращение дела

Бывший следователь по особо важным делам МГБ СССР Николай Месяцев, назначенный разобраться с делом врачей по поручению Сталина, сказал:

Искусственность сляпанного «дела врачей» обнаруживалась без особого труда. Сочинители даже не позаботились о серьезном прикрытии. Бесстыдно брали из истории болезни высокопоставленного пациента врожденные или приобретенные с годами недуги и приписывали их происхождение или развитие преступному умыслу лечащих врачей. Вот вам и «враги народа»

Он утверждает, что он и его коллеги приступили к работе по надзору за этим делом через 6 дней после ареста врачей, то есть 19 января. К середине февраля было подготовлено заключение, что дело сфальсифицировано. И все попытки привязать его прекращение к смерти Сталина в начале марта — это спекуляция.

2 марта антисемитская кампания в прессе была свёрнута. Все арестованные по «делу врачей» были освобождены (3 апреля) и восстановлены на работе. Было официально объявлено (4 апреля), что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия». Разрабатывавший «дело врачей» подполковник Рюмин (к тому времени уже уволенный из органов госбезопасности) был немедленно арестован по приказу Берии; впоследствии, уже в ходе хрущёвских процессов над исполнителями репрессий, он был расстрелян (7 июля 1954).

Вопрос о депортации

Существует версия, согласно которой громкий процесс врачей должен был стать сигналом для массовых антисемитских кампаний и депортации всех евреев в Сибирь и на Дальний Восток. По некоторым, документально не подтверждённым данным, было подготовлено письмо, которое должны были подписать видные деятели советской культуры, суть которого сводилась к следующему: «Мы, видные деятели культуры, призываем советское руководство оградить предателей и безродных космополитов еврейского происхождения от справедливого народного гнева и поселить их в Сибири». Предполагалось, что советское руководство должно благосклонно отозваться на эту просьбу. Есть многочисленные свидетельства современников о том, что слухи о депортации циркулировали по Москве сразу после сообщения о начале дела врачей. Появлялись сведения, что евреи были выселены из подмосковного поселка Давыдково вплотную прилегающего к даче Сталина (ныне это территория Давыдковской ул., Славянского бульв., прилегающая к Кутузовскому проспекту, за парком Победы). Свидетельством в пользу того, что Сталин, по крайней мере, рассматривал возможность депортации, некоторые авторы считают то, что 15 января, то есть через два дня после первой публикации «Правды», на митинге студентов и преподавателей Сталинградского механического института, по предложению секретаря парткома, было написано коллективное письмо в ЦК с просьбой выселить евреев за пределы европейской части СССР; сторонники версии о депортации считают, что подобная просьба могла быть санкционирована только сверху.

«Доктор Костырченко сказал мне: „Конечно, проживи он [И. В. Сталин] ещё несколько лет, до этого [депортации советских евреев] вполне могло бы дойти“» (Самсон Мадиевский).

Многие исследователи, не отрицая антисемитской сущности «дела врачей», ставят под серьёзное сомнение существование планов депортации евреев. Подробное исследование данного вопроса (с привлечением архивных материалов) см. в статье исследователя советского государственного антисемитизма Геннадия Костырченко. Историк Жорес Медведев в своей книге «Сталин и еврейская проблема» пишет, что существование упоминаемого во многих книгах плана депортации евреев не подтверждается какими-либо архивными документами.

О сущности «дела врачей»
«Дело врачей» - резонансное уголовное дело Советского Союза времен Сталина, возбужденное против известных советских медработников, обвиняемых в заговоре с целью убийства ряда советских деятелей. Этот процесс прославился своей антиеврейской сутью, оставаясь одним из многих подобных среди преступлений сталинского режима.
13 января 1953 года во многих газетах, в частности, в «Правде», была опубликована статья «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», повествующая о раскрытии заговора группы террористов из числа медиков. Они были выявлены их коллегой, врачом Лидией Тимашук. Она обратила внимание МГБ на некорректное лечение Жданова, по ее словам, приведшее его к смерти. Суть сообщения заключалась в том, что органами госбезопасности был раскрыт преступный заговор среди высокопоставленных врачей. Утверждалось, что они планировали совершить серию террористических актов с целью устранения ведущих государственных деятелей СССР.
В тексте упоминались арестованные по этому делу профессора и уважаемые люди: Вовси, братья Б.Б. Коган и М.Б. Коган, Гринштейн, Этингер, Фельдман, а также Егоров, Виноградов и Майоров. Им приписывалась работа на различные иностранные разведки, среди прочих британская и японская. В том числе были представлены результаты медицинских экспертиз, признание обвиняемых и другие документальные свидетельства, полностью подтверждавшие их виновность. Врачи обвинялись в постановке заведомо ложных диагнозов, что повлекло неправильное лечении и планомерное умерщвление пациентов. В том числе медикам инкриминировалось отравление А.А. Жданова и А. С. Щербакова и намерение «вывести из строя» ключевых советских военных - маршалов Конева, Говорова, Василевского, и многих других.
Авторы статьи делали упор на сионистский характер заговора. Основным пунктом обвинения утверждалось, что большая часть членов группы завербованы еврейской международной благотворительной организацией «Джойнт», как говорилось, это шпионская сионистская организация, прикрывающаяся маской благотворительности.
Следствие по «делу врачей» вошло в активную фазу еще в предыдущем, 1952 году, и велось сотрудниками госбезопасности под командованием подполковника Рюмина. Началась серия арестов среди медиков, имевших какое-то отношение к высшему эшелону власти. В то же время, руководством МГБ было сформировано общее «дело врачей», таким образом, в общем производстве проходили по обвинению уже 37 человек. Большая часть из них были евреями. Сталин хотел отработать версию о сионистском заговоре и о следе иностранной разведки в деле врачей наиболее полно. Для достижения поставленных целей им были даны указания применять к «заговорщикам» пытки.
Теперь, после опубликования информации о раскрытии заговора и ареста врачей, была подготовлена платформа для очередной антиеврейской кампании. Публикация о «деле врачей» вызвало широкий резонанс среди народа, родственники и коллеги арестованных подвергались гонениям и преследованиям, по всей стране вспыхнули антисемитские настроения. Началась охота на космополитов, при этом большинство из них оказались евреями. Ненависть к евреям стала открытой и общесоюзной, советская пресса получила «карт-бланш» на обвинение евреев во всех грехах. То и дело проходили очередные «разоблачения темных делишек», с главными фигурантами евреями, по всему Союзу начались масштабные увольнения евреев с работы. В этом и заключалась вся суть «дела врачей».
К середине марта 1953 года готовился громкий и показательный судебный процесс, который должен завершиться смертельными приговорами и публичными казнями через повешение на центральных площадях главных городов СССР, но этому не суждено было состояться.
Уже в начале марта 1953 года, незадолго после смерти Сталина, уголовный процесс был свернут. Новый первый заместитель председателя Совета Министров СССР Л.П. Берия, будучи главой МВД, стал инициатором прекращения многих резонансных процессов над «врагами народа», в том числе и «дела врачей». 13 марта была создана специальная следственная группа, получившая приказ пересмотреть дело. По результатам пересмотра «дело врачей» объявили фальсификацией и оно было закрыто, а все обвиняемые (те, кто выжил во время следствия) и их родственники и коллеги оправданы, восстановлены в должностях и полностью реабилитированы уже 3-го апреля.
На следующий день следствие официально объявлено, что признания арестованных были получены с применением «недопустимых методов следствия». Виновным во всем сфабрикованном процессе сделали руководителя следствия Рюмина. На тот момент уже будучи уволенным из органов, он был арестован и, по официальным данным, казнен.
Существует версия, согласно которой в качестве кульминации «дела врачей» планировалась массовая депортация евреев, сродни сталинской депортации крымских татар, что именно в этом была суть всех гонений. Однако эта версия не нашла документального подтверждения.
Таким образом, суть «Дела врачей» во многом заключается в его откровенной надуманности и антисемитской направленности, все обвинения были сфабрикованы исключительно с идеологическими преступными целями, оно стало финальным среди прочих провокаций в рамках антисемитской кампании Сталина. Вскоре после реабилитации всех обвиняемых дело было замято и никакие данные и материалы об этом деле в дальнейшем не публиковались.

К одним из самых противоречивых процессов середины прошлого столетия можно отнести знаменитое «дело врачей». Необычное по своей сути, изначально изрядно открытое, обросшее мифами и легендами с первых дней своего существования дело врачей сегодня являет собой образец исторической конспирологии, которая, так или иначе, сопрягается со смертью Сталина. Странности этого дела по ряду критериев напоминают странности, ни много ни мало, египетских пирамид: чем больше подробностей возникает по поводу ретроспективы дела врачей, тем больше загадок это дело преподносит. Ни у историков, ни у представителей медицинского корпуса, ни у потомков участников тех громких процессов начала пятидесятых годов XX века не только не складывается единого мнения по делу врачей, но даже наоборот: личные суждения и даже оперирование неоспоримыми фактами приводит к появлению диаметрально противоположных итоговых взглядов на произошедшие более 60 лет назад события. Главный вопрос при этом следующий: был ли инициатором этого громкого процесса Сталин, или же его персону использовали люди, стоявшие на тот момент рядом с Отцом народов.

Итак, большинство историков склонны связывать начало эпопеи с врачами со смертью Андрея Жданова (ближайшего соратника Сталина, одного из главных действующих лиц в партии в целом и Политбюро в частности) – 31 августа 1948 года. Смерть эта, как выяснилось после вскрытия, наступила в результате инфаркта миокарда. Казалось бы, ничего странного и конспирологического, ведь Жданов достаточно длительно время страдал недугами сердечнососудистой системы, если бы не одно но… Дело в том, что после сердечного приступа, который случился у Андрея Жданова во время отдыха на Валдае, врачи из лечебно-санитарного управления Кремля (Лечсанупр) во главе с профессором В.Н.Виноградовым не поставили Жданову диагноз «инфаркт миокарда», а записали в болезни нечто обтекаемое в стиле сердечная недостаточность на фоне других негативных процессов в организме. В то же время профессор Виноградов и другие медики отметили наличие так называемых миомалятических очагов, являющихся косвенным подтверждением возможного инфаркта. Эта недосказанность, а точнее двоякость подхода и дала ход громкому делу, в результате которого сотни судеб оказались скомканными и растоптанными.

Через несколько дней после обследования представителей Лечсанупра Жданов скончался. Чтобы в срочном порядке помочь правоохранительным органам найти виновных в смерти Жданова (а об отсутствии виновных в таком деле в те времена речи не шло), а точнее, чтобы отвести возможный посвист шашки над своей головой, письмо с подробностями неверно установленного диагноза и неправильном лечении А.Жданова в компетентные органы направила Лидия Тимашук. Гражданка Тимашук, врач-кардиолог, в своём письме заявила, что после снятия ЭКГ А.А.Жданова она лично установила, что у того наблюдаются все признаки инфаркта миокарда, но лечащие врачи не приняли её соображений во внимание, заявив ей о её же невежестве.

Письмо замысловатыми путями дошло до самого Сталина, но странным образом никакого хода эта история первоначально не получила. Причина того, что Сталин наложил на письмо Тимашук резолюцию «в архив», может заключаться в том, что смерть Жданова, который за последние годы слишком живо пошёл по партийной лестнице, была вполне на руку самому Отцу народов. Мало того, Жданов был далеко не по нраву другим членам Политбюро, и многие обвиняли его и его окружение в том, что тот собирается отрезать увесистый кусок власти, перенеся очаг влияния партийной политики Республики в Ленинград. Было ли это правдой, или это всего лишь придворные интриги – загадка. Однако, похоронив Жданова с почестями, дело с врачебными ошибками и неверными диагнозами замялось.

Реальное оформление «дела врачей» из анонимок и доносов в настоящий процесс века случилось несколькими годами позже. В качестве одной из причин можно назвать неожиданно проявившийся интерес советской контрразведки к деятельности так называемого ЕАК (Еврейского Антифашистского Комитета). Сам интерес обозначил себя после того, как поддержанное советским руководством возникшее на Ближнем Востоке еврейское государство Израиль после нескольких лет получения помощи от СССР в борьбе за независимость так и не решилось выбрать курс на социалистическое (коммунистическое) развитие. Историки увидели в желании перетрясти еврейские организации на территории Советского Союза личную обиду Сталина на вильнувшее хвостом израильское руководство. Была ли эта обида связана с волной, скажем так, работы по ЕАК или не была – сегодня уже не столь важно. Важно то, что под представителей этого самого ЕАК стали глубоко копать с целью обнаружить возможные связи с иностранными разведками.

Одним из тех, под кого подкоп стали вести, оказался доктор Яков Этингер – личный врач Лаврентия Берии. Этингера допрашивали, что называется, с пристрастием. В ходе одного из таких допросов медику предложили признаться в том, что он работал сразу на несколько иностранных разведок под прикрытием некоммерческой организации «Джойнт», штаб-квартира которой базировалась в США. Камера-холодильник сделала своё дело, и Этингер «сознался», что работал на западные разведки, причём «сознался» и в том, что в его задачи входило неправильное лечение и сознательное сокращение срока жизни видных партийных деятелей СССР. Вновь всплыла смерть Жданова, а также смерти других партийных деятелей. «Признание» Этингера состоялось в 1950 году, но и оно не заставило механизм зашевелиться. Причина – в смерти самого Этингера, который скончался во время следствия.

Мощный толчок делу дал Михаил Рюмин, который, как и Лидия Тимашук несколькими годами ранее, решил «пролить свет» на сложившуюся ситуацию. Рюмин, занимавший пост начальника следственной части по особо важным делам в МГБ СССР, доложил «на самый верх» о том, что министр госбезопасности Виктор Абакумов, который и курировал допросы доктора Этингера, после смерти допрашиваемого не предал огласке сведения о том, что тот (Этингер) с группой врачей «сознательно умерщвлял» видных политических деятелей Страны Советов. Мол, знал, но не сообщил, тем самым прикрывая деятельность иностранных разведок на территории СССР. Именно после доноса Рюмина «мельница» завертела жерновами. При этом есть версия о том, что Рюмин решил донести на Абакумова отнюдь не сам, и что за ним стояли более высокие фигуры, которые желали свести счёты с ближайшим сталинским окружением, используя Рюмина как инструмент.

В июле 1951 года Абакумов потерял свой пост, а уже после смерти Сталина был казнён. Расстрел Абакумова в 1954 году косвенно доказывает тот факт, что падение министра госбезопасности было выгодно лицам, готовым записаться преемниками Сталина в случае его смерти. Рюмин после своего откровения о провальной работе Министерства госбезопасности возвысился до замминистра, совершив молниеносный рывок вверх. Именно ему Сталин и поручил разрабатывать дело «врачей-убийц», за что Михаил Рюмин с готовностью и взялся.

Шапки полетели с большинства голов представителей Лечсанупра. К делу было приобщено письмо Лидии Тимашук от 1948 года (Тимашук, кстати, получила за свою бдительность «Орден Ленина», которого после смерти Сталина её благополучно лишили), «показания» Якова Этингера о принадлежности его самого и его коллег к американской и британской разведкам, документы о врачебных ошибках профессора Виноградова и других медиков. Сам Виноградов и другие видные врачи признавали свои промахи, допущенные в ходе лечения Жданова, но далеко не все объявляли себя пособниками иностранных разведок, получавшими задания на "неправильное лечение" из-за бугра.

Михаил Рюмин решил пойти дальше и показать Сталину, что врачи Лечсанупра не просто представители шпионских структур, но ещё и двойные, а то и тройные агенты. Замминистра составил целый реестр «шпионов», деятельность которых в СССР велась чуть ли не с момента прихода Сталина к власти. При этом особый сегмент "врагов народа", по материалам Рюмина, соответствовал лицам еврейской национальности, которых в среде видных медицинских работников было немало. Доказательства существования шпионской сети строились на задокументированных показаниях самих врачей, которые готовы были подтвердить всё, попросту не выдерживая «особых мер» при допросах.

Вся мощь «дела врачей», в результате которого за короткое время в застенках оказалась вся верхушка Лечсанупра, культивировалась через главный информационный рупор того времени – газету «Правда». Советские граждане «узнали» о врачах, которые зверски мучили партийных деятелей, о том, как врачи-шпионы пытались ограничить главу государства в его деятельности по управлению страной, о том, как еврейская международная сеть пустила корни в СССР и старается парализовать систему управления Советского государства. Негодование и одновременная боязнь людей в белых халатах буквально парализовала советское общество. В каждом медике особо впечатлительные и «бдительные» граждане готовы были увидеть агента британской разведки…

Сам Сталин укоренился в уверенности в том, что все окружающие его врачи вместе с представителями охраны есть агенты иностранных спецслужб. С психологической точки зрения прослеживается ситуация, когда необходимость продвижения определённой идеи в массы настолько захватывает ум человека, что он сам начинает хвататься за любые данные, которые могли хотя бы отдалённо помочь ему укрепиться в своих выводах.

Приведём несколько заголовков из газеты «Правда» образца начала 1953 года.

«Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»

«Дело врачей-убийц»

«За измену – расстрел!»

«Собаке – собачья смерть!»

Между тем, гонения на врачей привели к тому, что глава государства сам остался фактически незащищённым. Все светила отечественной медицины из Лечсанупра попали во власть далеко не беспристрастного следствия, а о здоровье Сталина были вынуждены заботиться люди, которые и вовсе никогда не имели доступа к столь высокопоставленному пациенту, не были знакомы с историей его болезни, с нюансами предыдущих этапов лечения. Это даёт повод задаться вопросом: а не было ли выгодно раскручивание нелепой истории с врачами-шпионами тем лицам, которые желали поскорее избавиться от Сталина?..
Вполне возможно. А если учесть, что ещё и сам Сталин был уверен в наличии шпионской сети вокруг его персоны, попав в паутину своей же конспирологии, то игра для её затейников стоила свеч. С другой стороны, сама затея использовать дело врачей для приближения смерти Сталина, могла появиться случайно, причём, что называется, в процессе. Как бы там ни было, но в марте 1953 года Сталину действительно некому было помочь из числа именитых медицинских работников, а уж считать ли это обычным совпадением или же продолжением конспирологии – каждому решать в отдельности.

Уже через месяц после смерти Отца народов все преследуемые по громкому делу врачи оказались на свободе с одновременным принятием постановления Президиума ЦК КПСС о фальсификации дела «врачей-вредителей». Таким образом, вина в деле «врачей-убийц» и очернении имени видных учёных была возложена исключительно на самого Сталина. Мол, он и только он включил механизм молоха, а другие представители политического Олимпа могли только аки агнцы божии наблюдать за гневом вождя… И чтобы прямые участники тех событий не сказали лишнего, была проведена дополнительная чистка. Под горячую руку послесталинской семибоярщины попал и тот самый полковник Рюмин, который «изобличил» министра Абакумова. В итоге расстреляли и Абакумова, и Рюмина… Самих врачей полностью реабилитировали, давая понять, что главный злодей этой истории – Сталин и только Сталин, а раз Сталина больше нет, то и концы с его смертью - в воду. Дело сделано…

P.S. Примечательно, что полная реабилитация врачей могла состояться ещё до смерти Сталина (в начале марта 1953 года), так С.Д.Игнатьев (министр госбезопасности) получил в январе 1953 года данные от группы Николая Месяцева (помощника начальника следственной части), говорящие о том, что все доказательства по этому делу сфабрикованы и получены в результате допросов с пристрастием. В числе основных лиц, занимавшихся в своё время явными фальсификациями, был назван и Михаил Рюмин. Примечательно, что с февраля 1953 года газета «Правда» перестаёт публиковать «обличительные» материалы о «врачах-шпионах», что может говорить лишь об одном: отсутствие вины врачей Сталин вполне мог осознать незадолго до смерти, как и осознать собственную разыгравшуюся шпиономанию, но только для него самого было уже слишком поздно.

Яков Львович Рапопорт

«Дело врачей» 1953 года. Показания обвиняемого

* * *

Посвящаю моей покойной жене и другу

Софье Яковлевне Рапопорт

«Врачи-убийцы»

13 января 1953 года весь мир был ошеломлен сообщением, опубликованным в центральных советских газетах и переданным по радио. В этом сообщении мир был информирован о раскрытии в Советском Союзе (главным образом, в Москве) преступной организации крупных работников медицины, совершавших чудовищные преступления: пользуясь доверием своих пациентов, они подло умерщвляли их, назначая заведомо противопоказанные им по характеру заболевания и состоянию здоровья мероприятия, приводившие часто к неизбежной гибели. Их жертвой стали выдающиеся деятели Советского государства – Щербаков, Жданов, крупные военачальники. В эту организацию входили виднейшие представители советской медицины – профессора и академики (в дальнейшем к ним присоединили большую группу врачей, рангом пониже). Их преступная деятельность, которую они осуществляли по заданию разведок капиталистических стран, не ограничивалась умерщвлением пациентов; одновременно они вели шпионскую работу по заданию тех же разведывательных органов. В этом сообщении были названы имена некоторых активных членов преступной организации (М. С. Вовси, Я. Г. Этингер, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, А. М. Гринштейн и другие), к ним был присоединен и народный артист СССР и видный общественный деятель С. М. Михоэлс, убитый за несколько лет до этого в Минске наездом неизвестного грузового автомобиля. Автомобиль и его водитель остались необнаруженными.

Идейной платформой этой группы преступной шайки был еврейский буржуазный национализм, вдохновленный связью с американской еврейской организацией «Джойнт», о существовании которой, как впоследствии выяснилось, многие из привлеченных по этому делу не подозревали и даже не знали такого названия.

Все сообщение имело яркую антиеврейскую направленность.

Помимо террористической организации еврейских буржуазных националистов, был арестован по аналогичному обвинению до этого сообщения и после него ряд крупных ученых медиков нееврейской национальности (В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, В. Ф. Зеленин, Б. С. Преображенский, М. Н. Егоров и другие), а еврейская группа была дополнительно укомплектована профессорами И. А. Шерешевским, M. Я. Серейским, Я. С. Темкиным, Э. М. Гельштейном, Б. И. Збарским, М. И, Певзнером, И. И. Фейгелем, В. Е. Незлиным, Н. Л. Вильком, автором этих строк и многими другими. Некоторые из них умерли до организации этого дела и до сообщения о нем и были «арестованы» посмертно (М. Б. Коган и М. И. Певзнер, а Я. Г. Этингер, арестованный в 1950 году, умер в тюрьме до его включения в список «извергов рода человеческого»).

Само сообщение 13 января об аресте большой группы медиков не было неожиданным. Аресты начались с ноября-декабря 1952 года; имена арестованных и число их не могло быть секретом для широких кругов населения Москвы и крупнейших центров.

Групповые аресты специалистов по профессиональному признаку не были новостью для советских граждан. Наряду с арестами, больших масс населения преимущественно из интеллигентной среды без профессионального разбора, были аресты групп, дифференцированные по их специальностям (инженеры, строители, военные, геологи, работники сельского хозяйства и т. д. и общественно-политические деятели). Из них формировались в недрах ГПУ – МГБ специализированные заговорщицкие группы с последующим физическим истреблением по приговорам открытого или – чаще – закрытого суда.

Неожиданностью был чудовищный характер обвинения большой массы медиков, к тому же известных клиницистов с большой профессиональной популярностью.

* * *

В уголовной истории советской страны уже были известны случаи аналогичных обвинений врачей, но они касались отдельных представителей врачебного сословия. В хронологическом порядке этот вид уголовной хроники, по-видимому, открыл хирург доктор Холин. Он внезапно исчез в конце двадцатых годов, и было совершенно непонятно, за что он арестован, какое преступление он мог совершить. По просочившимся слухам (они в основном подтверждались) передавали, что он был арестован в связи с операцией, произведенной М. В. Фрунзе. Об этой операции по поводу язвы двенадцатиперстной кишки ходили слухи, что она была произведена по настоянию Сталина. 31 октября 1925 года через двое суток после операции, произведенной крупнейшими хирургами во главе с профессором И. И. Грековым, М. В. Фрунзе скончался. В этих слухах был намек на то, что Сталин был заинтересован в операции и ее роковом исходе, и эта версия была использована в качестве сюжета для литературного произведения известного писателя Б. Пильняка «Повесть о непогашенной луне».

Вероятно, именно эта повесть стоила Б. Пильняку жизни. В разгар репрессий 1937 года он был арестован, обвинен в шпионаже в пользу Японии (он был в Японии и свои впечатления о поездке отразил в книге «Корни японского солнца») и расстрелян. Циркулировавшие непосредственно после смерти Фрунзе версии о сомнениях в необходимости операции с последовавшим смертельным исходом ее, по-видимому, все же достигли высших сфер, поскольку через несколько дней после похорон Фрунзе профессор И. И. Греков выступил в печати с путаными разъяснениями об обстоятельствах операции и смерти. В них он оправдывал необходимость операции и утверждал наличие показаний к ней, а смертельный исход объяснял (крайне невразумительно), главным образом, общим отягощающим фоном организма М. В. Фрунзе.

Многие из циркулировавших версий о причине смерти М. В. Фрунзе (особенно – версия о смерти от хлороформного наркоза) могут иметь правомерное медицинское основание. Следует при этом категорически отвергнуть мысль о заведомо криминальных действиях хирургов – известных уважаемых ученых. В настоящее время, по-видимому, придется удовлетвориться официальными материалами 1925 года с свидетельством современников о смерти Фрунзе; расчеты на другие источники, вероятно, лишены надежды. Какие-либо сведения о роли Холина в операции Фрунзе отсутствуют. Если его арест имел какое-либо отношение к этой роли, то наиболее вероятно предположение, что он нужен был «органам», только как источник для криминального «досье» на оперировавших хирургов, на всякий случай – авось понадобится.

Такие «досье» были в практике ГПУ – МГБ. В них арестованными и признавшими свою вину были второстепенные участники «преступлений», а основные даже не подозревали об участии в них и продолжали трудиться, часто – в почете. Нередко такие «досье» оставались «вещью в себе», без употребления за отсутствием подходящей ситуации.

Приведу известный мне такой «парадокс» сталинской эпохи.

Во 2-м Московском медицинском институте клиникой факультетской хирургии в течение многих лет (1926–1943) заведовал известный хирург-профессор, а впоследствии академик – С. И. Спасокукоцкий. В числе его ассистентов был некий доктор Арутюнов. В 1938 году он был арестован органами ГПУ и, как всегда, исчез бесследно. Причина ареста, тоже как всегда, оставалась неизвестной. Эпизод этот вскоре был забыт как не представлявший чего-либо необычного для того времени, да и ранг исчезнувшего не способствовал долгому сохранению памяти о нем и интереса к нему. Неожиданно в 1940 году партийная организация института (Арутюнов был, кажется, членом КПСС) получила письмо от Арутюнова, написанное на листке ученической тетради и присланное, по-видимому, кем-то, освобожденным из заключения, по просьбе его «односидельца» – Арутюнова. В этом письме Арутюнов писал, что он осужден на 10 лет за участие в контрреволюционной организации, возглавлявшейся Спасокукоцким, в которую тот его вовлек. Далее он писал, что был уверен, что Спасокукоцкий расстрелян (по-видимому, на следствии Арутюнов все признал), раз он, только сообщник главаря организации, осужден на 10 лет. Случайно в концлагере в его руки попал клочок газеты с указом Президиума Верховного Совета о награждении профессора Спасокукоцкого орденом Ленина, и что, следовательно, он не только не расстрелян, но жив, здоров и пользуется благосклонностью Советского правительства (в дальнейшем был избран в Академию наук СССР). В связи с этим Арутюнов просит партийную организацию института ходатайствовать о его освобождении, как невинно осужденного. Его просьба осталась без последствий, никто не решился вступить в конфликт с ГПУ – МГБ, т. к. сомнения в обоснованности ареста в то время уже были преступлением против непогрешимости ГПУ, а передача письма в судебные органы могла вызвать ухудшение в судьбе осужденного.

* * *

Дело Арутюнова и дело Холина разделяет промежуток времени почти в 10 лет. Но принципиальная общность обоих дел убеждает в постоянстве ранее созданных приемов деятельности «органов». Остается загадкой целевая направленность этих приемов в подобных случаях, т. е. законспирированная политическая дискредитация «шефов» через второстепенных мнимых соучастников их преступлений. Весьма вероятно, что такой целью является формирование готовых «досье» на шефов про запас, на всякий случай, – вдруг понадобятся.

Первое «дело врачей»

22 ноября 1929 году в газетах появилось сообщение ГПУ Украинской ССР о раскрытии «заговора украинских контрреволюционеров и националистов». А уже в январе-феврале газеты Харькова (тогда - столицы Украины), Киева, Днепропетровска, Одессы и других городов Украины начали публиковать сообщения об арестованных заговорщиках.

«Вражеский заговор», раскрытый доблестными украинскими чекистами, быстро обрел всесоюзную известность. 16 февраля 1930 года на общегородском собрании ИТР и научных работников Москвы выступил с докладом А. И. Рыков, председатель Совнаркома СССР. Упомянув Украинскую Академию наук, он отметил, что именно там якобы действовала контрреволюционная «группа Ефремова», в которую входил и профессор медицины Подгаецкий. Это свое заявление глава правительства сделал задолго до вынесения приговора и даже еще до начала судебного процесса.

Следствие по делу «группы Ефремова» продвигалось без задержек, и уже в конце февраля был обнародован состав суда.

Среди подсудимых было пятеро врачей – А. Г. Черняховский, руководитель медицинской секции ВУАН, и ее члены А. А. Барбар, В. В. Удовенко, В. Я. Подгаецкий и Н. А. Кудрицкий. Каждый из них был известным специалистом в своей области. Все они являлись представителями старой интеллигенции, к которой власть относилась тогда как к чужеродному и опасному элементу..

Обвиняемые, названные «членами медицинской группы СВУ», якобы обсуждали вопрос, как относиться к больным коммунистам, и решили их уничтожать «путем вливания различных химикалий во время операций». На предварительном следствии Барбар якобы так и заявил: «Большевики жалости не вызывают и врачебной этики не заслуживают». Медицинскую группу СВУ называли «черным кабинетом».

Обвинение не представило никаких доказательств «медицинского террора» «врачей-бандитов». Не говорили об этом и подсудимые, хотя их и вынудили каяться во всех мыслимых и немыслимых грехах. Характерно, что не придавалось значения тому, что «врачи-бандиты» по роду своей деятельности не занимались медицинской практикой и, следовательно, даже при желании не могли организовать «медицинский террор» против коммунистов.

Откуда же взялось такое обвинение? Кто автор этого, по сути дела, невежественного вымысла? Есть основания считать, что авторство принадлежит самому Сталину. В 1992 году в его личном архиве был обнаружен следующий документ: «Шифром. Харьков. Косиору, Чубарю».

Итак, тон обвинений был задан. И хотя выдержать его на процессе не удалось, дело было сделано: советскому народу, да и всему миру, было сообщено о преступной деятельности «врачей-бандитов», которые задумали организовать «медицинский террор», как сказал прокурор Ахматов, «использовать медицинскую науку – для уничтожения творцов пролетарской революции».

19 апреля 1930 года был объявлен приговор Ефремову (10 лет тюрьмы) и остальным. Барбар, Удовенко, Подгаецкий получили по 8 лет, Черняховский – 5, Кудрицкий – 3 года (условно). Трагичной оказалась судьба трех из осужденных. Барбар и Подгаецкий, почти отбывшие срок, в 1937 году были расстреляны. Удовенко пробыл в лагере восемь лет и тоже расстрелян в 1937 году.

Почти 60 лет тяготело над их именами – да и над всей российской медициной, породившей «врачей-бандитов» и «врачей-убийц», - это чудовищное сталинское обвинение. Только 11 сентября 1989 году пленум Верховного суда Украины отменил несправедливый приговор, реабилитировал не только врачей, но и всех, кто был осужден по «делу СВУ».

Второе «дело врачей»

В марте 1938 году снова на скамье подсудимых большого политического процесса, так называемого «антисоветского правотроцкистского блока», оказались медики. На этот раз врачей Л. Г. Левина, Д. Д. Плетнева, И. Н. Казакова судили в составе большой группы (21 человек) обвиняемых, включавшей бывших членов высшего руководства страны Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова Г. Г. Ягоду.

Их обвиняли в умышленной организации смерти А. М. Горького, его сына и В. В. Куйбышева. Об этом писали во всех СМИ, и на почту приходили пачками письма с требованием «расстрела всей проклятой банды предателей родины», между прочим, требовали этого знатные люди, профессора, врачи.

Убийство Максима Пешкова, сына Горького, производилась в два этапа: сперва приказали секретарю Горького напоить Пешкова пьяным и оставить в таком состоянии на садовой скамейке, «на холоде», а затем, когда он простудился, напустили на него Левина, Виноградова и Плетнева. На прогулках с Горьким для него разжигали костры, которые он очень любил, хотя у писателя были слабые легкие, и костры плохо действовали на его здоровье; возили Горького к его внучкам, когда те лежали с простудой, и тем самым заразили писателя, а потом отдали его в руки Левина и Плетнева.

Куйбышева просто неправильно лечили от болезни сердца. Но скончался-то он в конце концов потому, что ему не было вовремя оказана медицинская помощь.

Подсудимые врачи являлись видными учеными, чьи имена и научные труды хорошо знали и в СССР и за рубежом. Так же все они, так или иначе, были связаны со Сталиным, с Кремлевской больницей, лечили самых высокопоставленных советских вождей. Пропаганда их развенчивала и как специалистов, и как порядочных людей, низводя до уровня уголовных элементов.

Так, например, среди пациентов Казакова был Сталин. В тридцатые годы он болел псориазом и обратился к врачу. Прошел у доктора Казакова курс лечения белковыми препаратами, которые им же самим были придуманы (лизатотерапия). Поначалу инъекции помогли, но потом пятна, поразившие кожу Сталина, стали вновь увеличиваться. И доктор был арестован. А еще Левин и Плетнев разгневали Сталина, отказом в подписании заключения о смерти его жены.

В обвинительной речи прокурор, доказывая полную возможность преступлений, инкриминируемых врачам, попытался бросить тень на всю историю медицины, для чего постарался представить врачебное коварство и использование ядов за многие века.

Никаких доказательств вины врачей (за исключением их «добровольных признаний») у государственного обвинителя, как показал процесс, не было. Он и подводил к мысли, что настоящее доказательства не нужны, заменяя их словесами, ни на чем не основанными суждениями, явной грубостью и чуть не площадной бранью. Один из учеников Плетнева, профессор А. Л. Мясников вспоминал о том процессе: «Сама идея о том, что врач может сознательно убивать пациента, казалось безумной, дикой и не могла найти рецептора в сознании медика. Чудовищность всей этой истории была ясна и ее авторам».

В итоге Левин и Казаков были расстреляны; Плетнев получил 25 лет тюрьмы, но 1941 году тоже был расстрелян.

«Преступления Плетнева сигнализирует о том, что далеко не все обстоит благополучно во врачебной среде и в медицинских общественных организациях», - негодовал журнал «Советская медицина». А это означает, что это не конец, что еще будет продолжаться чистка среди высококвалифицированных врачей.

В 1990 годы, когда оправдывались репрессированные люди, была проведена тщательная экспертиза и по делу этих врачей. Особая медицинская комиссия пришла к выводу, что Горького, Куйбышева, Менжинского лечили совершенно правильно. Было установлено, что причиной смерти Куйбышева, страдавшего ишемической болезнью сердца, явилась закупорка тромбом правой коронарной артерии сердца.

Третье «дело врачей»

Ставшие сегодня доступными документы свидетельствуют, что сфабрикованный «заговор убийц в белых халатах» стал переломным моментом в эволюции сталинизма послевоенного периода. Одновременно он был как бы завершением кампании по борьбе с космополитами, точнее – антисемитской кампании, развязанной в печати в начале 1949 года. Она началась еще в 1946-1947 годах, когда проступили основные черты нового Большого террора, и была остановлена только со смертью Сталина.

О раскрытии заговора «врачей-вредителей» – поначалу девяти, потом пятнадцати самых квалифицированных врачей Кремлевской больницы – сообщила газета «Правда» 13 января 1953 года. Их обвинили в «умерщвлении» руководителей страны с помощью неправильных методов лечения и ядов, а также в попытке убийства советских военачальников по приказу «Интеллидженс Сервис» и организации еврейской взаимопомощи «Америкен Джойнт Дистрибьюшн Комити».

11 июля 1951 года вышло постановление политбюро «О неблагополучном положении в Министерстве госбезопасности». Так в недрах госбезопасности зрело провокационное дело, принявшее окончательные формы и наименование после решения президиума ЦК в декабре 1952 года - «дело кремлевских врачей-убийц». Поводом стала преждевременная смерть от инфаркта миокарда видных руководящих работников партии: 10 мая 1945 года в возрасте 44 лет скончался А. С. Щербаков, а 31 августа 1948 года на 52-м году жизни - А. А. Жданов.

Началом делу послужило письменное обращение, переданное через начальника охраны Сталина врачом Л. Ф. Тимашук, снимавшей кардиограмму сердца у Жданова в 1948 году. По заключению Тимашук, это был инфаркт и больному нужен был постельный режим. Профессора П. Егоров и В. Виноградов вынесли свое решение, которое не требовало постельного режима. Они считали, что инфаркта нет. Через некоторое время Жданов скончался. Это послужило толчком для второго письма Тимашук в адрес ЦК партии о том, что Жданов скончался из-за неправильно поставленного профессорами диагноза.

Следователь Рюмин все активнее разворачивал «дело врачей». Как говорилось выше, он обратился к Сталину с письмом о том, что министр госбезопасности Абакумов мешает ему вести расследование. Решением ЦК Абакумов был отстранен от должности и арестован «за недостаточную активность ведения «дела врачей» из-за сокрытие «сионистского заговора». А в конце 1952 года, как пишет со ссылкой на документы партархивов в своем труде «Взлет и падение И. В. Сталина» Ф. Волков, диктатор дал указание Берии - арестовать группу виднейших светил медицины. «Арестованы профессора В. Н. Виноградов, М. С. Вовси, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, A.M. Грин-штейн, П. Егоров, В. Х. Василенко и др. Сталин приказал на академика Виноградова одеть кандалы, других нещадно бить...» За ходом «следствия» Сталин следил внимательно, направлял его. Особое «внимание» он проявлял к Виноградову, своему многолетнему личному врачу. Так как он советовал диктатору поменьше заниматься политической жизнью, чтобы поберечь изрядно пошатнувшееся здоровье. Сталин, подозревавший всех, расценил эти советы как попытку лишить его власти и потребовал от министра госбезопасности Игнатьева найти зачинщиков в заговоре врачей. "Если вы не добьетесь признания врачей, мы сделаем вас на голову короче", - с типичным для тиранов юмором ставил задачу Сталин.

Предстояли массовые казни и репатриации. Как шепотом передавали тогда, врачей-убийц «казнить будут через повешение, они этого заслужили!» Но судьба решила иначе: 5 марта 1953 года внезапно скончался Сталин. Санкционировав «дело врачей», «вождь народов» обрек себя на гибель, оказавшись без своевременной помощи. Через месяц после его смерти, 3 апреля 1953 года, были освобождены арестованные врачи Виноградов, Вовси, М. и Б. Коганы, Егоров, Фельдман, Василенко, Гринштейн, Зеленин, Преображенский, Попова, Закусов, Шерешевский и Майоров. А 4 апреля было опубликовано сообщение о реабилитации всех фигурантов «дела врачей». При этом подчеркивалось, что все они были арестованы бывшим МГБ неправильно, без каких-либо законных оснований, все выдвинутые обвинения являлись ложными, а «документальные» данные, на которые опирались следователи, несостоятельными. В тот же день Президиум Верховного совета СССР отменил указ о награждении Тимашук орденом Ленина, был отстранен от дел и освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС бывший министр госбезопасности Игнатьев, арестован (и затем расстрелян) его заместитель генерал М. Д. Рюмин, основной исполнитель «дела врачей».